– Мы не в обиде, – поторопилась объяснить младшая лицедейка, взглянув на хозяйку кабинета большими печальными глазами, – но немного расстроены. Мы надеялись тут пожить, а сейчас истратим всё заработанное на жильё и еду. Летом нас редко приглашают на целый месяц.

– Браво, – похлопала в ладоши Лира и села возле сестры, – отлично сыграно. И у вас, конечно, нет ни дома, ни семей, которые ждут?

– Есть, – едко хмыкнул Ингирд, – у всех актёров, что не спились и не живут при трактирах, всё это есть. Но летом они всегда странствуют по провинции, и это выгодное ремесло. К тому же в домах и замках можно подсмотреть какие-то забавные случаи и придумать новые песенки.

– Как хорошо вы знаете нашу жизнь, – печально промолвил младший актёр, но в тёмно-серых глазах мелькнула едкая ухмылка.

– Интересно, а где тебе так покалечили рёбра? – задумчиво спросила его Лира, и все актёры вдруг как-то потускнели.

Так и сидели, как прежде, с приклеенными вежливыми улыбками, но взгляды стали на порядок отчуждённее и настороженнее.

«Они сильно испугались», – написал Бунзон на обратной стороне конверта и придвинул его Илли.

Сеньорита смотрела на этих людей, минуту назад пытавшихся сыграть на её жалости, и не могла понять, чем же их так напугал простой вопрос сестры? И почему при взгляде на них у неё возникает ощущение, что она чего-то недопоняла? Или что-то упускает, причём что-то очевидное, что хорошо знает?

Ингирд бесцеремонно отобрал конверт, задумался и с надеждой спросил дриаду:

– А какие именно повреждения?

– Извините, – поднялся старший актёр, – но мы должны идти. Если поторопимся, успеем на пристань… в степных районах попытаем счастья.

– Сидеть, – негромко приказал баронет, и в его голосе прозвучали стальные нотки, – лучше вам рассказать всё честно.

– Неужели пытать будете? – попыталась разжалобить старшая актёрка, но им уже никто не верил.

– Нет, отправим в столицу в королевскую темницу, там сразу всё выяснят, – отчеканил Ингирд и дунул в свисток, – и сразу определят, кому ехать в степи, а кому вернуться в Юрэсто.

– Ну что мы вам сделали? – зарыдала старшая комедиантка, рухнула на колени и уткнулась лицом в пол прямо перед баронетом.

Младшая женщина, покачнувшись, сползла со стула в проход между столом и стулом дриады и упала, очень правдоподобно изображая обморок. Старший актёр, словно случайно шагнул в сторону, загораживая своей крепкой фигурой дорогу лекарю, и сеньорите секретарю стало понятно, что это давно отрепетированный трюк. Впрочем, сообразил это и Ингирд, сделал Илли быстрый тайный знак, но, к сожалению, его поняли не только дриады.

Младший актёр вскочил, молниеносно ринулся к двери – и попал прямо в руки входящего принца. Кандирд скрутил беглеца так ловко и профессионально, что никто не успел опомниться: ни сам актёр, ни его коллеги.

– Что у вас происходит? – первым делом убедившись, что с Илли всё в порядке, рыкнул принц, заломив руку беглецу так жёстко, что тот скривился от боли.

И от ненависти. Иллира ясно рассмотрела, каким гневом и презрением осветилось его лицо, и расстроилась. Этот человек за что-то люто ненавидел Кандирда и, значит, был опасен, а она своей сущностью так же, как сестра, чувствовала его боль и жаждала её облегчить.

Ингирд и лекарь, вскочившие, едва комедианты начали своё представление, связывали актёров, и Седрик с подоспевшими охранниками им помогал. Бунзон залил каждому в рот по ложке какого-то зелья, от которого труппа вскоре уснула.

– Надо уходить, – оповестила Лира и оглянулась на дверь, – а где дети?

Ингирд ринулся в коридор, но, как ни странно, работники Илли никуда не убежали. И снова чувство нестыковки происходящего царапнуло сеньорите душу. Словно кто-то сложил половинки разных фруктов и теперь горячо уверял, что это яблоко.

– Я намерена сама разобраться в этом деле, – решительно заявила сеньорита жениху, – не могу отделаться от ощущения неправильности. Поэтому во дворце я немного побуду Хилером.

Кандирд только огорчённо вздохнул: он так надеялся, что они проведут этот день намного романтичнее. Но против не сказал ни слова. За те полчаса, что он решал дворцовые вопросы, принц успел прикинуть возможные сроки своей свадьбы и теперь пребывал в таком радужном настроении, испортить которое было невозможно.

Мать откликнулась почти сразу, с первых слов поняла, в чём дело, и велела открыть путь через десять минут. Все мигом нашли себе занятия; Седрик убежал прощаться с фавориткой, Бунзон, которого решили взять во дворец, за зельями. Ингирда послали за Сетлиной, а сёстры бросились в покои Илли. И пока они торопливо связывали платья в узлы и собирали нужные вещи, Кандирд, пославший за своим сундуком камердинера, нетерпеливо ходил по гостиной, поглядывая на дверь, за которой шушукались дриады. Он был рад, что они уходят в более безопасное место, и в то же время озабочен вопросами этикета, которые неизменно возникнут во дворце, наполненном гостями и придворными.

Там даже обручённую невесту не проведёшь по парку, так запросто обняв за талию, как можно тут, и в собственной гостиной придётся чинно сидеть по разные стороны от стола.

– Мы готовы, – распахнув дверь спальни, показались тащившие узлы и саквояжи сёстры.

– Радость моя, ну почему ты меня не позвала? – немедленно отобрал у них узлы принц.

– Начинаю думать, что принцы довольно нужная в хозяйстве вещь, – сообщила сестре Лира, топая в кабинет следом за Кандирдом, тащившим на широких плечах весь их багаж.

– Баронеты ничуть не хуже, – отозвался услышавший это заявление Ингирд, принесший сундуки и узлы Сетлины.

– Неужели? – скептически осмотрела его с ног до головы дриада. – Не думаю, что хвастовство – хорошее качество характера.

Ингирд насмешливо фыркнул, он и не думал хвастаться. Давно прошли те времена, когда на балах и приёмах богатые наследницы находили причину отказать ему в танце. Сейчас многие из них заигрывают сами, но теперь уже он не спешит подходить к тем, кто выбирает мужчин только по наличию замка или размеру поместья.

Глава 13

Переходить в столицу мать велела в два приёма, и первыми ушли дриады, эльфийка и принц. Потом путницы вместе открыли надёжный путь и забрали сначала мужчин, отправив взамен стражников. Последними забрали женщин и детей, за которых ушли несколько фрейлин королевы и паж. Дриады пообещали, что вернут стражников и фрейлин с пажом через день. Впрочем, Илли почему-то была уверена: её величество ничего не имеет против того, чтоб её придворные сеньориты немного пожили вдали от столицы.

– Нас ждут. – Едва закрыв путь, Элинса потянула дочерей к двери в соседнюю комнату, возле которой стояла Тессида, и принц направился следом за ними.

– Добрый день. – Сёстры слаженно присели в полупоклоне, но её величество, стоявшая у окна, стремительно подошла к Илли и заключила девушку в крепкие объятия.

– Илли… как я счастлива, что ты жива. И спасибо…

– Ваше величество… но я…

– Тсс. Молчи. Я всё знаю. Мы все перед тобой в долгу. И я счастлива, что ты согласилась взять его браслет, девочка. Но не забывай, что Канд принц. И не может жениться на приёмной дочери графа.

– Матушка! – рыкнул Кандирд так яростно, что казалось, от этого звука осыплется осколками оконный хрусталь.

– Не кричите на мать, ваше высочество, – укоризненно сообщила Элинса, – сначала дослушайте.

– А какие есть варианты? – Илли уже сообразила, что любимого у неё отбирать никто не собира-ется.

Хотя его не так-то и просто было отобрать.

– Садитесь, обсудим. Но есть ещё одна проблема. Лира тоже не может быть дочерью ле Трайда. Почти весь городок Вингор знал Илли, а кроме того, воспитанницы приюта, кандидатки и ещё многие. И все они сразу поймут, что Лира – не она.

– Вот это засада, – озадаченно пробормотала Лира и оглянулась на мать, – а как папа собирался это разрулить?

– Тогда папа не мог предположить, что она влюбится в принца, – виновато вздохнула Элинса, – мы считали, что будем жить в маленьком городке, где нас никто не знает.