Кандирд тоже оглянулся и снова потерял дар речи. Лира и Юниза из хорошо знакомых ему дриад превратились в белокурых идеально красивых высокомерных эльфиек, сохранивших лишь еле уловимое сходство с собственным обликом. Их простые, полотняные костюмы стали вдруг тоньше и изысканнее, появилась замысловатая вышивка шелком и жемчугом, а длинные волосы рассыпались причудливыми локонами и завитками.

С нарастающей тревогой принц резко повернулся к жене и облегчённо перевёл дух. Его Илли изменилась несущественно. Хотя её одеяние выглядело ничуть не хуже, чем облачение изображающих фрейлин девушек, а прическа стала такой же роскошной, лицо осталось вполне человеческим.

– Я же квартеронка, – подмигнув, шепнула она мужу, – мне не нужно быть слишком красивой.

– Ты и так красивее всех, – заявил он твёрдо, – а можно, я провожу тебя в покои?

– Нет, – твёрдо объявила королева, – ваше высочество с самым несчастным видом идёт в свои комнаты и переодевается. Ингирд проследит, я уже дала ему указания.

«Ну, вот про нерадостное лицо её величество вполне могла и не предупреждать», – глядя, с какой мрачной физиономией уходит от неё муж, потаённо вздохнула Илли. Актёр он никудышный, но играть огорчение ему и не придётся, расстроен Кандик всерьёз. Да ей и самой досадно, но иначе никак нельзя. До праздников, на которых её величество решила объявить о помолвке младшего принца, остается три дня, и эти дни у королевской семьи до отказа заполнены встречами с прибывающими гостями, подготовкой приёмов и праздничных мероприятий, устройством гостей и прочими хлопотами. И никто не должен догадаться, что попутно они лихорадочно ищут приготовленные дядюшкой мины замедленного действия, ловушки и прочие всевозможные пакости, какие только мог изобрести его светлость совместно с колдунами. Ведь пока всё не проверено, никто из них не может поручиться, что в самый разгар веселья где-нибудь в подвале одного из королевских особняков не провалится от взрыва пол, унося жизни важных гостей.

– А браслет? – вспомнил Кандирд у самой двери и протянул в сторону матери левую руку как доказательство своей правоты.

– Какой браслет? – лукаво усмехнулась её величество.

Но принц и сам уже рассмотрел, что брачного браслета, туго облегающего его запястье, больше нет. Появившаяся складка кожи надежно скрыла его от всех глаз, сделав руку несколько грубее и мускулистее, чем прежде.

Кандирд горестно фыркнул, посмотрел на огорчённую жену и резко распахнул дверь, истово мечтая, чтобы ему попался сейчас на пути кто-нибудь недостаточно учтивый или слишком остроумный.

– Как вы думаете, он никого не убьёт по дороге? – озабоченно сказала одна из красавиц голосом Лиры.

– Потому я и попросила Ингирда его встретить, – вздохнула её величество, – ему и нужно-то продержаться три дня. Лиллирель, ты придёшь на обед?

– Ах, ваше величество, – изнемождённо прозвенела Илли и тихонько усмехнулась, – мне нужно после дороги передохнуть… прикажите, пусть еду принесут в покои. До ужина я намерена привести себя в порядок.

В дверь коротко и учтиво постучали, и появился важный старик, которого Илли видела только два раза, и то мельком, но догадывалась о его должности по костюму и строгой важности.

– Ваше величество, вы меня звали? – Королевский мажордом смотрел только на королеву, но Иллира, поглядывающая на дверь, заметила, каким цепким и оценивающим взглядом успел он окинуть их живописную компанию.

– Да, Юберджин, – кивнула её величество, – прибыла дочь верховного анлера пресветлого леса её высочество лера Лиллирель и сопровождающие её фрейлины. Проводите гостий в подготовленные для них покои и приставьте самых вежливых слу-жанок.

Мажордом оглядел девушек ещё раз, учтиво поклонился и осторожно осведомился:

– А багажа не будет?

– Они опередили повозку с багажом, – небрежно отмахнулась её величество, – вещи скоро при-везут.

По анфиладе пустынных залов мажордом шёл впереди и слегка сбоку гостей, однако в покои входить первым не стал, распахнул двери и ждал, пока эльфийки войдут в небольшой удлиненный зал, из окон которого открывался вид на королевский парк. И только после этого прошёл вслед за ними. В противоположной стороне зала обнаружилось три двери, и мажордом объяснил, что посредине покои для принцессы, а боковые для её фрейлин.

– Благодарю, можете быть свободным, – звенящим прохладным голоском заявила Илли и направилась к окнам. Как ей было отлично известно, эльфы предпочитали в домах людей рассматривать растения, а не внутреннее убранство помещения или же картины.

Фрейлины последовали за ней, а мажордом вежливо пожелал её высочеству приятного отдыха и закрыл за собой дверь.

– Я удивлена, – звонко заявила Лира, подмигивая. Все трое чувствовали, что любопытный старик ещё стоит под дверью, – растения в этом парке вовсе не такие замученные, как вдоль дороги.

– Но травы всё же мало, – в голосе Илли звенело упрямство, – не понимаю, зачем они делают эти ужасные дорожки? Ведь ходить по траве намного приятнее!

– У них обувь плохая, – многозначительно пояснила Юниза и тихо хихикнула, – вот из-за неё и делают дорожки. Нам анлер объяснял.

Теплая точка неспешно отодвинулась от двери и начала удаляться.

– Пойду посмотрю постель, надеюсь, они приготовили эльфийские перины?

– Ах, бедная лера Лиллирель! – с пафосной жалостью воскликнула Лира и первая ринулась в спальню сестры. – Как ты будешь жить вдали от нашего леса!

Илли, смеясь, свалилась на перину рядом с ней и шлепнула хохочущую сестру по плечу.

– Не могли бы вы хохотать чуть потише, уважаемая лера Тэнлирель? А то люди могут подумать, что смеетесь вы над ними.

– Как вы тут? – из зеркала шагнула Элинса и бросила на пол несколько дорожных сумок из эльфийского полотна. – Вот ваши вещи, сами делите. И не забудьте – вечером идёте в форт Юрэсто. Отец сказал, Илли только проведёт туда эльфов и отправится к мужу, а выводить их вам.

– Как я ей завидую, – притворно завздыхала Лира, глядя на тающее в зеркале изображение матери. – Она к мужу, а я опять к эльфам!

– Кто тебе мешает завести мужа? – легкомысленно фыркнула в тон ей Илли и замерла в ожидании ответа.

– Так он же сам и мешает! – шутливо возмутилась Лира. – Я его завожу, завожу, а он не заводится!

– А кто он? – заинтересовалась Юниза. – Я знаю?

– Все его знают, – настроение у Энлиры внезапно испортилось, – только одна я не понимаю, что такого нашла в этом упрямце! Ведь смотрит на меня… спиной чувствую! Зеркало специально из воды создаю за ним следить! А как только обернусь – уже глядит в другую сторону! И где только таких шпионов воспитывают?

– В ведомстве Бенгальда, – вздохнула Илли, – а поговорить с ним… тебе слабо?

– И что я ему скажу? И вообще, как ты себе это представляешь? Да ни за что! Мне и так пока неплохо… могу не торопиться с окончательным решением. Вот сегодня на ужине наверняка будут знатные и красивые сеньоры… где там платья?

И она ринулась разбирать принесённый матерью багаж с таким кипучим энтузиазмом, что старшая сестра несчастно сморщилась. Зря мать запретила вмешиваться… очень не нравятся ей их отношения. Слишком уж быстро всё происходит и как-то неправильно. Но и совсем не попытаться помочь тоже неверно.

Илли раздумывала всего несколько минут, а когда Лира примерила роскошный, усыпанный жемчугом наряд, решилась. Повернулась в сторону окна, чтобы не выдать себя улыбкой, подпёрла кулачком щеку и нарочито разочарованно вздохнула.

– Значит, он тебе не всерьёз понравился. А жаль. Ингирд ведь необыкновенный… если бы не было Кандика, я сама бы в него влюбилась. Преданный, рассудительный, остроумный… и воин отличный. Да и красив… представляешь, когда к принцу приехали кандидатки, то только одна хотела стать его фавориткой, а едва девушки рассмотрели Инга, сразу четверо объявили, что мечтают о нём.

– Илли! – почти прорычала дриада. – Ты это мне сейчас зачем рассказываешь?

– Просто вспомнила… когда мы пришли во дворец Канда, ты мне сказала… если любишь по-настоящему, то будешь защищать свою любовь. Я тогда тебе поверила… и всё забываю сказать спасибо. Ты была права, нужно защищать, нужно разговаривать… пытаться понять душу любимого, а не смотреть на поступки… иногда их делают от отчаяния. Мне сейчас смешно… когда я вспоминаю, как неправильно поняла то, что тогда увидела в зеркале… а ведь в тот момент мне было очень больно, Лира. Я никому из вас не сказала… и Кандику до сих пор не могу признаться… но в тот миг у меня душа рассыпалась, а не то зеркало.