– Ну и какой я? – уверенно заглядывая в глаза ошеломлённо моргающей девушке и собственнически обнимая её за талию, мурлыкнул зеленоглазый темноволосый красавец в изысканном чёрном бархатном костюме. – И как меня зовут?

– Кого… тебя? – запинаясь, пробормотала Лира, чувствуя, как острой болью распирает изнутри виски, словно выталкивая из головы что-то очень колючее и большое.

– Мужчину, которого ты любишь, – обольстительно улыбнулся он и нежно провёл пальцем ей по губам, – мы ведь уже целовались, не так ли?

– Да… – Лире вспомнилось счастье, жарко плеснувшееся во все стороны, когда тёплые губы любимого нежно и робко прикоснулись к её полуоткрытым губам, само всплыло в раскалывающейся голове имя, – Ингирд.

– Что, пройдоха баронет поймал себе такую редкую птичку? – На миг злое изумление исказило красивое лицо, а в следующее мгновение оно стало стремительно меняться. Смягчилась яркая красота, резче выступили скулы, твёрже стал подбородок, и упрямее изогнулись губы. Глаза стали бледнее, а волосы вспыхнули рыжиной и свились в лёгкие завитки.

– Ну вот, любимая, – в голосе мужчины прозвучала едва заметная усмешка. – А теперь поцелуй меня.

– Да… – нерешительно кивнула дриада, – конечно…

Девушку, стоявшую рядом с зеркалом и мерившую её горьким взглядом, она предпочитала не замечать, не до неё сейчас. Всё оказалось так просто и ужасно, что у неё всё в груди дрожало от страха и неуверенности, что он не поверит, шагнёт в сторону.

– Смелее, я же твой Ингирд. – Он склонился к её губам, нетерпеливо впился в них, спеша получить порцию драгоценной живицы.

Едва их губы соединились, Лира собрала всю силу и бросила себя к зеркалу, вызывая в памяти знакомый родник.

Он понял, что произошло, когда они уже неслись по посверкивающим гранями отражениям, но сделать ничего не мог, изменить ход пути ему не было дано.

Но, едва вывалившись на усыпанную цветами лужайку, вцепился в дриаду мертвой хваткой, стиснул крепкими пальцами её нежную шейку, зашипел в ухо разбуженной коброй:

– Уноси отсюда, если жить хочешь!

И тут же почувствовал, что руки начинает нестерпимо жечь, как если бы он опустил их в крутой кипяток. Непонимающе дернул головой, а в следующий миг обнаружил ещё одну дриаду, ухватившую его пленницу за руку.

– Чем больше, тем лучше, – ещё сумел желчно выдавить колдун и с ужасом обнаружил, что его слова сбылись.

Их было слишком много, зрелых и совсем юных, сильных и не очень, и все они держались за руки, стремительно сливаясь потоками живицы и аурами в одно целое.

«Это конец», – сообразил он слишком поздно, разжал обожжённые пальцы и попытался вырваться, достать жезл и несколько приготовленных на самый крайний случай ловушек, но никто ему не позволил. Сотни крепких корней и стеблей фонтаном выплеснулись из-под ног, стремительно спеленали так туго, что трудно было даже дышать, проникли во все карманы и тайнички, забирая всё, что добывалось и копилось не одно столетие.

– Скотина! – с чувством рыкнула Лира и яростно пнула валявшийся на траве кокон. – «Я, – говорит, – твой Ингирд, целуй меня!» А того не понял, что Ингирда я по ощущениям за полсотни метров узнаю!

– Цветочек мой, – баронет стиснул любимую в объятиях и от себя добавил кокону увесистый пинок, – больше ты без меня никуда не пойдёшь.

– Что вы с ним сделаете? – Тихий голос появившейся возле родника девушки расслышали не все, зато её присутствие почувствовали ещё державшиеся вместе дриады. Они оглянулись и дружно, как одна, шагнули ей навстречу.

– Иди к нам, сестра. – Элинса протянула девушке руку, но та чуть отпрянула назад, неуверенно вгляделась в зелёные глаза.

– А я ничего… не забуду?

– Нет, – твёрдо сообщила старшая, – мы только поможем тебе снять подчинение и открыть подсохшие каналы. Давно ты в плену?

– Я не в плену. – Губы девушки горько искривились. – Он мой отец.

– Вот про это ты расскажешь нам в другом месте, – предупреждающе нахмурилась Элинса. – Давай руку и ничего не бойся. Ты же должна знать, что дриады не могут лгать и причинять зло, – уверенно сжала робкую ладошку и, не оглядываясь, позвала подруг. – Все в круг, и этого заберите, мы уходим.

– Куда? – встревоженно вскинулся Ингирд, неохотно отпустивший скользнувшую к матери Лиру, и расстроенно обнаружил, что рядом с источником никого из дриад уже нет.

Пропал и туго скрученный кокон из корней и побегов.

– Они будут судить его по своим законам, – строго и печально сообщил верховный анлер, верный своей привычке появляться незаметно для всех, – но я расскажу вам то, что знаю про него сам. Садитесь… ваши высочества, они вернутся не скоро. Лет четыреста назад ваш прадед, король Леодии, попросил у леса помощи против войск Тригона, коварно захвативших городок на границе. Если захотите, прочтёте сами королевские хроники, речь не о той войне. Одного из наших воинов, полукровку, во время боя ранили, и он был вынужден скрыться в лесу, чтобы не отвлекать товарищей. Там ему встретилась ведьма… очень хорошенькая, нужно признать. Она его подлечила, он в неё влюбился… банальная история. Необычно другое – после излечения он не захотел с ней расставаться, а она не захотела идти в пресветлый лес. Ведьма оказалась тёмной и боялась, что лес её не примет. Но он всё же тосковал по дому… и вернулся через полсотни лет. Оставив колдунье сына. Вот этот колдун, которого дриады сегодня поймали, и есть тот сын, колдун Зинг. Некоторое время, пока он был молод, мы следили за ним и даже пытались уговорить поселиться в Зелёном доме, он оказался очень одарённым менталом и сильным магом, хотя и тёмным по воспитанию. Но Зинг в то время был придворным магом у правителя Этсара и отказался наотрез. Много позже он исчез… мы имели сведения, что он жив, хотя не знали, чем занимается. Старинная ссора с дриадами сильно снизила наши возможности… и только теперь мы начинаем понимать всю глубину той страшной ошибки. Вчера я издал указ: отныне каждая дриада, независимо от того, где живёт и чем занимается, получает статус высшей леры и право на любую помощь леса, какая ей понадобится. В назидание потомкам подробная запись о произошедшем будет выбита на камне в пещере слёз, и стереть её не сможет никто.

– Хотел бы я понять… – хмуро произнёс Бенгальд, – зачем темному магу власть в королевстве.

– Нет, она ему совершенно не нужна, – покачал головой верховный анлер, – ему нужны были лишь сведения о дриадах, которые обязался поставлять самозванец за помощь в захвате трона. Дриады – вот главная из ценностей, какие он желал иметь. С годами любой умный человек понимает, что золото и блестящие камни – это не самое ценное. Имея власть всего над одной дриадой, можно получить всего этого сколько захочешь. Ну а остальное вам расскажут дриады… они скоро будут знать о его преступлениях всё. Предлагаю пока перекусить… мне кажется, потом вам будет не до того.

– Это вы молодцы, что поели. – Голос Илли прозвучал для Кандирда лучшей музыкой, и он, опрокидывая стул, ринулся к жене.

– Ну как ты, любимая?

– Всё расскажем потом, сейчас коротко: колдуна больше нет, – устало объявила Элинса, опершись на руку мужа, мигом оказавшегося рядом. – Вот свитки с адресами и именами людей-бомб. Тут всего одиннадцать мест, готовьте отряды с магами. Ещё есть склад взрывчатки, последний. Мы вас отправим ловить одиночек, а сами пойдём убирать взрывчатку, место не очень опасное, но лучше всё сделать сразу. От греха подальше. Пока вы готовитесь, мы поедим…

Ле Трайд оставил на потом все расспросы, усадил жену за стол и принялся складывать ей на тарелку всё, что любила его Эли. Остальных дриад уже рассаживали эльфы и принцы.

– Только следите за Лирой, пусть не целуются, – берясь за вилку, шутливо предупредила Илли, – я хочу поесть спокойно, а в ней после водопада ещё потоки бурлят.

– Ты говоришь про меня так, словно я джакузи, – с притворной обидой буркнула сестра и теснее прижалась к нежно обнявшему её баронету. – Представляешь, любимый, этот колдун с помощью дочери проторил надёжный путь в родной мир Илли и построил там себе виллу… отдыхал с размахом, гад. И почти легально торговал оружием. Кстати… та принцесса, что вешалась на Кандика, действовала под внушением этого колдуна. Советнику нужны были королевские амулеты, и он знал, что её величество часто даёт один из них младшему принцу.